Купальный сезон официально закрыт. Но при относительно тёплой погоде иные смельчаки всё ещё продолжают резвиться в тургоякских волнах, которые к концу лета наконец-то были признаны безопасными для купания.

И хотя у нас сегодня немало претензий к Тургояку, всё-таки стоит признать: счастливые мы люди, раз имеем такой удивительный водоём. Его вода, его окрестности издавна притягивали к себе людей, желающих отдохнуть и поправить здоровье.

Акцизный чиновник Константин Теплоухов, с воспоминаниями которого мы уже знакомили читателей, обронил в своих "Мемуарах…" такую фразу: "Село Тургояк уже входило в моду (имеется в виду 1908 год - ред.), было много дачников, заняты все квартиры, которые могли сдать, на левом берегу появились нарядные дачи. Мест для прогулок в окрестностях было так много, что дачники не замечались, хотя бы их было ещё больше".

На всякий случай поясним: в Российской империи слово "дача" происходит от глагола "давать", и означала пожалованную царём землю. Дачи в современном понимании этого слова (как место загородного отдыха) стали массово появляться после отмены крепостного права и немедленно вошли в моду.

Конечно же, дачники XIX века ехали на дачу не ради работы на грядках, как мы сейчас. Привольная жизнь "вдали от шума городского" обещала приятное времяпрепровождение, изобилующее прогулками в лес, светскими беседами на террасе, катанием на лодках и велосипедах, рыбалкой и охотой, танцами, играми в городки, лапту, шахматы и карты, походами в горы.

Златоустовские купцы Тележников, Витков, Зеленцов и другие имели двухэтажные дачи на берегу Тургояка. Была там дача и у чебаркульского инженера-путейца Виктора Герасимова, у которого часто гостили племянники (в том числе, и будущий кинорежиссёр Сергей Герасимов). А вот семье врача Натана Либеровича Либединского, работавшего в госпитале Миасского золотопромышленного товарищества, приходилось арендовать себе дачу.

Отдыхали на Тургояке и столичные жители - например, жена и дочь поэта Константина Бальмонта.

Да и семья Теплоуховых, приехав в 1906 году с визитом к знакомым, настолько очаровалась уральской жемчужиной, что потом проводила здесь летние месяцы в течение долгих десяти лет.

"22 июня уехали в Тургояк. Квартира была нанята против шихана, на котором стояла церковь, - у местного жителя - Лузина - за 20 рублей в месяц, - писал Теплоухов в 1907 году. - Верхний этаж; большие сени, маленькая комната, другая - побольше, просторная кухня; сыновья ночевали на сеновале. Сравнительно маленький двор, обнесённый со всех сторон амбарами, конюшнями; большой огород, - через него речка из озера к реке Миасс. За речкой мастерская. 6-го июля ездили на перевал между озёрами Тургояк и Янышка (так у автора - ред.), - с чаем и закуской; место очень живописное…

(…) 16 июля с Филипповыми на лодках объехали всё озеро. Останавливались чайничать и закусывать на Старушечьем полуострове. Одно время старцы Пинаева острова выселили всех женщин, и они перебрались сюда. Полуостров каменистый, с огромными редкими соснами и елями, имеет суровый характер. Следов пребывания старцев - при беглом осмотре - не нашли…".

А вот как Теплоухов рассказывает о рыбалке, во время которой произошло не совсем обычное для них с сыном событие:

"Володя и я пошли на старую мельницу - верстах в восьми от села - с ночевой. Говорят, там хорошо клюёт рыба. Дошли, - построек уже никаких нет, можно заметить остатки плотины и следы пруда; местность оригинальная, красивая. Начали удить, - клевали пескари, окуни, но не лучше, чем в других местах. Стемнело, почайничали, спать. Спали плохо - неудобно и холодно, поднялись часа в два, погрелись чаем. Восход солнца прекрасный - на небе ни облачка, тишина - полная. Володя - за уженье, я ещё кейфовал у костра.

Разъяснилось просто: старая мельница пользуется некоторой известностью у населения и сюда пришли отслужить молебен о дожде. Из кустов появились мальчишки, бабы, иконы, священник, - всего человек 100. Мы ушли в сторонку…".

Случались во время летнего отдыха и большие лодочные прогулки по озеру:

"Зашли к Филипповым, Авраамовым, Медведевым, - вздумали поудить. Софья Михайловна Филиппова предложила взять их большую лодку, на которую могло поместиться до 30 человек... И мы целых три дня провели на озере!

(...) Следующий день крейсировали около Янышенской курьи и к вечеру - печальное открытие - съели весь хлеб! У нас был хороший запас, но наш аппетит оказался не по запасам. На ужин полный котёл ухи, но хлеба - по кусочку... Утром - чрезвычайный совет... - возвращаться домой никому не хотелось, - окуни очень вкусные, но... уже утром все чувствовали себя голодными...".

Согласитесь, очень приятно, читая эти строки, представлять себе хорошо знакомые нам всем места…

Воспоминаний о Тургояке и его окрестностях, ближних и дальних, на страницах "Мемуаров…" у Теплоухова - великое множество.

Напоследок предложим читателям маленький, но описанный не без юмора, фрагмент возвращения семьи с Таганая:

"Дошли до Верхне-Киалимских печей... Место живописное: направо поднимается Ицыл, влево сзади - Юрма, дальше Таганай. Посредине долины шумит прозрачный, холодный, как лёд, Киалим. На левом берегу - амбары, на правом - ряд печей, кордон, избушки сторожей.

На кордоне нас пустили ночевать. Почайничали, посмотрели печи. На ужин хозяйка дала нам молока. Кто-то спросил хозяйку - далеко ли до вершины Ицыла. - "Версты три, да, пожалуй, ещё с гаком!" - "А какая ж это мера - гак?" - спросили её. Хозяйка рассмеялась: "А вот после трёх верст поползёшь на карачках - это и будет гак!".